Герои золотой эпохи

Евгений Ерахтин-игрок обладал высокой скоростью и отличной техникой обводки. Его фирменный элемент — скоростной проход с мячом по центру поля до ворот соперника с результативной передачей или выходом один на один. Сколько таких учебно-показательных «мастер-классов» он провел за свою десятилетнюю эпоху в «Сибскане»! Интеллектуальная манера игры в его исполнении не могла не импонировать даже самому искушенному зрителю.

Евгений Ерахтин начал играть с девяти лет в детской команде абаканского «Торпедо». Правда, на коньки его поставил в два года отец Владимир Федорович, сам выступавший на первенство Хакасии за заводскую команду. Коньки-снегурки стали для него... домашними тапочками и повседневной зимней обувью. Из «Торпедо» Евгений и многие его товарищи попали в «Саяны». В 16 лет он уже выходил играть за взрослую команду.

— Без ложной скромности замечу: из всей плеяды сверстников того призыва мне одному удалось заявить о себе во весь голос, — рассказал Евгений Ерахтин. — Чем брал? Говорят, труд сделал из обезьяны человека. Из меня же — игрока.

— Ваша первая большая награда пришлась на 1994 год, когда «Саяны», наделав шуму в российском бенди, впервые в истории клуба стали бронзовым призером чемпионата страны...

— Удачный во всех отношениях выдался сезон. Все совпало: хоккеисты подобрались мастеровитые, первые лица республики помогали «и по службе, и по душе», тренеру Виктору Лабуну удалось создать боеспособный коллектив. Да что там, «Саяны» стали визитной карточкой Хакасии — если хотите, ее лицом с не общим выражением.

Говорят, труд сделал из обезьяны человека. Из меня же — игрока.
 

— А тренер тогдашнего чемпиона, екатеринбургского СКА, Валерий Эйхвальд, к тому же стоявший за штурвалом  национальной сборной, даже пригласил вас на учебно-тренировочные занятия в главную команду страны...

— Я понимал: мне, провинциалу, в 28 лет в основу той звездной команды не пробиться, но я благодарен Валерию Ивановичу, что он дал возможность, пусть на тренировках, почувствовать себя далеко не чужим в компании великих.

— А после «Саян» была «Сибскана». Вы пришли в ставшую народной иркутскую команду в 30 лет. Вас, насколько известно, приглашали многие клубы страны, но вы сделали выбор в пользу «Сибсканы».

— Вообще-то, не я выбрал — меня. Наставник иркутян Сергей Лихачев стоял перед дилеммой: или вернуть из Хабаровска Руслана Шувалова, или остановиться на моей кандидатуре. В итоге я появился в Иркутске, где первый сезон для меня складывался непросто. Никак не мог привыкнуть к новому стилю игры, поначалу явно выпадал из коллектива. Мне уже казалось, что не моя это команда, но тренер, в отличие от хоккеистов, словно не замечал создавшейся ситуации, терпеливо ждал, когда я раскроюсь. И дождался.

В Иркутске первый сезон для меня складывался непросто. Никак не мог привыкнуть к новому стилю игры, поначалу явно выпадал из коллектива. Мне уже казалось, что не моя это команда, но тренер, в отличие от хоккеистов, словно не замечал создавшейся ситуации, терпеливо ждал, когда я раскроюсь. И дождался...
 

— Пять лет вы были главным тренером «Байкал-Энергии». А в январе 2012-го добровольно ушли с этого поста. Понимаем, что, наверное, не очень приятно вспоминать те события, но все-таки спустя время ответьте: почему?

— Что-то во мне надломилось, накопилась усталость — больше психологическая. Не скажу, что моя добровольная отставка — минутная слабость. Я подверг свою персону, как мне кажется, серьезному анализу. Пытался себя ломать, но пришел к выводу: надо либо менять хоккеистов, детально знавших про мою систему тренировок, про установку на игру, либо уходить самому. Мы перестали друг друга удивлять. Команда нуждалась в свежей крови. Хоть ваш покорный слуга и закончил Высшую школу тренеров и получил лицензию, но диплом не заменит природного дара управлять командой.

Все пять лет я был словно под микроскопом — хоккеистов, болельщиков, прессы... Я уже стал забывать, что такое семья. Жена Светлана, маленький сын Илья видели меня по большим праздникам: ты если не в поездке, то день-деньской пропадаешь в клубе. Потому как ты в ответе за все и за всех.

А потом... Практика показывает: век главного тренера скоротечен. Два-три года — это максимум. Я перевыполнил план по долгожительству.

— Валерий Эйхвальд пришел в команду вам на смену и пожелал, чтобы его помощником стал не кто иной, как экс-главный тренер сине-белых...

— Как я воспринял понижение в должности? Философски. С Валерием Ивановичем у нас общее понимание игры, стратегии и тактики. С ним легко работается в одной связке. Конечно, возникают дискуссии. Я проповедовал игру с двумя нападающими. Новый главный, исходя из «материала», видит ее с одним форвардом. Но это частности. Главное, что мы разговариваем на одном языке. Грамотнейший специалист, чей авторитет в русском хоккее общеизвестен. Судьбе было угодно, чтобы сначала я попал в обойму Эйхвальда как игрок — кандидат в сборную России, затем — как помощник...

Не скажу, что моя добровольная отставка — минутная слабость. Я подверг свою персону, как мне кажется, серьезному анализу. Пытался себя ломать, но пришел к выводу: надо либо менять хоккеистов, детально знавших про мою систему тренировок, про установку на игру, либо уходить самому. Мы перестали друг друга удивлять. Команда нуждалась в свежей крови...
 

— Когда вы становились главным, команда потеряла половину игроков основы: сразу шесть хоккеистов отправились в хабаровский СКА-«Нефтяник». Наследство досталось, прямо скажем, небогатое. Но вы вопреки обстоятельствам, с упорством стоика из года в год старались вести команду по верному курсу, не имея суперприобретений. Сейчас продолжаете делать это вместе с Валерием Эйхвальдом...

— К сожалению, мы не можем в полной мере конкурировать с элитными клубами России. Причина — на поверхности. Бюджет нашего клуба несравним с бюджетами команд из Москвы, Красногорска, Казани, Красноярска, Новосибирска, Хабаровска, имеющих возможность приглашать не только звезд отечественного хоккея, но и «сборников» Швеции и Финляндии.

Тот же Женя Иванушкин, в свое время любимец иркутских болельщиков, готов променять столичное «Динамо» на «Байкал-Энергию», но при условии... Посчитали — прослезились. Не потянем запросы одного из лучших нападающих мира. По той же причине мы отказываем себе в удовольствии приглашать скандинавских легионеров. Да и кто даст гарантии, что они приживутся в нашей команде?

Рынок российского бенди крайне скуден. Кто из молодых за последние несколько лет громко постучался в двери национальной сборной? Пожалуй, лишь один Максим Ишкельдин из красногорского «Зоркого». Остальные так и ходят в подающих надежды.

Судьбе было угодно, чтобы сначала я попал в обойму Эйхвальда как игрок — кандидат в сборную России, затем — как помощник...
 

— Ваш старший сын Никита быстро завязал с большим хоккеем...

— Не сложилось. Эпизодически он выходил на лед  за «Байкал-Энергию» — и не потому вовсе, что папа возглавлял команду. В хоккее для меня не существует родственных пристрастий. Делегировал его в оренбургский «Локомотив». Вроде бы получалось, но травмы вынудили его закончить играть в 23 года.

О других детях? Мой сводный сын Даниил предпочел хоккею бокс. Зато любимая игрушка трехлетнего Ильи — клюшка. Пока, правда, гоняет мячик по квартире, но не ровен час — на лед выйдет.

— В отпуске семья Ерахтиных...

— ...традиционно гостит на родине своих предков — в Абакане и Кызыле. Тесть Фатих Алексеевич — страстный охотник и рыбак со стажем все свое свободное время проводит в тайге. Она ведь не только кормит, но и лечит.  Только там я могу сохранять душевное равновесие, только там забываю, что на свете есть хоккей с мячом, игра, которой я, как это ни пафосно звучит, посвятил жизнь.

Беседовал Федор Соколов, специально для «НС».

Фото Александра Новикова, «НС»