Рубрику ведет Рамиль Мухометзянов

Продолжение. Начало в «НС» № 18–19

«Есть у революции начало…»

Благополучно пережив не самый благополучный 1905 год, Иркутское шахматное общество вошло в не менее жесткий в плане репрессий 1906-й. Карательные экспедиции Ренненкампфа и Меллер-Закомельского, сопровождавшиеся расстрелами и многочисленными арестами, привели к серьезному сворачиванию общественной жизни, исчезновению с горизонта наиболее активных деятелей и закрытию многих газет. При этом преступность почему-то только возрастала, что не могло не сказываться на активности общества, вынужденного думать о безопасности своих членов при возвращении с шахматных игр в позднее время.

Напомним, что в конце декабря 1905 года шахматисты обосновались в самом центре Иркутска – в доме № 8 по улице 3-й Солдатской (ныне Грязнова). Зная, где проживали в это время наиболее видные игроки, можно предположить, что для них это был самый оптимальный вариант: предыдущий шахматный «очаг» по улице Большой в доме Котельникова (ставшем позднее домом Родионова, под именем которого и вошел в историю) был все-таки далековат для обитавших ближе к набережной руководителей общества.

Но что-то их и в этот раз не устроило. Уже в начале февраля 1906 года, то есть почти через месяц, в газете «Сибирское обозрение» дважды подряд появилось следующее объявление: «Помещение Общества любителей шахматной игры в г. Иркутске переведено в квартиру члена общества Н.Н. Ворожцова, Средне-Амурская улица, д. Шитикова, № 5 (нижний этаж). Открыто для членов Общества и гостей по понедельникам, средам и пятницам с 6 часов вечера, а по всем праздничным дням с 12 часов дня».

Домовладелец Сергей Матвеевич Шитиков, как и владелец предыдущего шахматного обиталища Василий Павлович Федулов, входил в близкий круг людей, возглавлявших общество, но даже это знакомство, как видим, совсем не гарантировало долговременной аренды. Финансовый вопрос являлся актуальным для любого общества, а уж для того, которое не находилось на попечении государства, тем более. Но тот факт, что общество обосновалось в квартире своего товарища, давало определенную надежду на более долгий контракт.

Имя Николая Николаевича Ворожцова позднее стало хорошо известно в шахматном мире, только не в иркутском, а в томском. Но еще более там славился его младший брат Виктор Николаевич, успешно выступавший в турнирах 1910–1911 годов, когда Томское шахматное общество было на самом подъеме и проводило большое количество разных соревнований, включая матчи с другими городами по переписке и по телеграфу. В рядах общества находились десятки сильнейших шахматистов Сибири, и именно в сражениях с ними ковал свои успехи Виктор Ворожцов. Увы, в 1912 году этот перспективный молодой шахматист скоропостижно скончался. Ему было всего 27 лет. Возможно, он тоже, как и его брат, мог в 1906 году иметь отношение к Иркутску.

А Николай Николаевич больше проявил себя на научной ниве: в 1913 году он из Томского технологического института был переведен в Варшавский политехнический институт, где и началась его настоящая деятельность ученого-химика.

В Иркутске, судя по всему, жил их отец – Николай Иванович Ворожцов, к тому же известно, что и сам Николай родился в нашем городе. Возможно, именно по этой причине он и находился здесь, ведь сразу после окончания в 1904 году Харьковского технологического института Николай Николаевич изначально обосновался в Томске, куда вскоре снова и уехал. Впрочем, о биографических подробностях главных действующих лиц иркутских шахмат мы еще поговорим.

Средне-Амурская улица (ныне Седова), на которой располагался дом Шитикова, географически не относилась к центру, но начиналась сразу за Амурской (ныне Ленина), так что ее первые дома располагались почти в центральной части города. Так как шахматный клуб находился на нижнем этаже, то очевидно, что дом был двухэтажный, и таких домов сейчас на этой улице осталось только два. Относительно недавно они были отреставрированы и сейчас выглядят очень красиво. Из-за того, что нумерация домов за прошедшие годы изменилась, сейчас сложно сказать, какой именно из них имел номер 5, но, судя по всему, тот, который ближе к центру (Седова, 13). Впрочем, может, уже и нет того дома Шитикова в природе.

Прошло еще два месяца, в течение которых об обществе не было сведений, пока 1 и 2 апреля в том же «Сибирском обозрении» не появилось новое объявление: «В помещении Иркутского Шахматного Общества (Средне-Амурская, д. № 5, Шитикова) 4-го апреля с 12½ часов для будет дан московским любителем сеанс одновременной игры с 15–20 противниками. В игре допускается консультация. Желающие принять участие в сеансе могут заблаговременно записываться. Члены Ирк. Шахм. Общ.: В. Боярков, Ворожцов, Некрасов».

Имя московского любителя в самом тексте указано не было, но оно стояло в подписи – В. Боярков. К тому моменту оно было еще достаточно звучным (особенно для нашего края, где шахматистов такого уровня отродясь не было), хотя лучшие годы Владимира Афанасьевича Бояркова были уже позади. Участник двух Всероссийских шахматных турниров (1899 и 1900 годов) и чемпион Москвы 1902 года по какой-то причине (уж не по политической ли?) оставил «Белокаменную и Первопрестольную» и переехал в Сибирь. В Москве он являлся судебным приставом, а в Иркутске стал работать преподавателем математики в мужской гимназии. Правда, недолго: уже в 1909 году он оказался в Гудауте (Сухумский округ) и практически исчез из шахматной жизни.

Кстати, о термине «любитель». Это понятие в те годы имело иное значение, чем сейчас, и поэтому некоторые современные исследователи ошибочно трактуют его в привычном понимании как противоположность слову «профессионал». А на самом деле все как раз наоборот: слово «любитель» означало, что человек является организованным шахматистом, то есть членом какого-либо кружка или общества, и по определению играет гораздо сильнее, чем другие, неорганизованные поклонники Каиссы. То есть в каком-то смысле «любитель» как раз и означало почти «профессионал».  

Об итогах сеанса одновременной игры Владимира Бояркина «Сибирское обозрение» сообщило 12 апреля. Причем сделало это достаточно кратко и без привычных в таких случаях подробностей, когда указывается и результат сеансера, и фамилии отличившихся: «На Пасхе в помещении клуба иркутских шахматистов состоялось состязание. Г. Боярков одновременно вел игру с 17 партнерами, из которых некоторые дал ему мат. Г. Боярков – шахматист из Москвы, игравший с мировыми известностями, например, Ласкером».

Радует, что иркутянам удалось выиграть несколько поединков, но следует отметить, что в качестве сеансера Боярков выступал еще менее успешно, чем в обычном. Бывали случаи, когда его разделывали, что называется, под орех, но об этом мы также поговорим как-нибудь отдельно.

К сожалению, эта информация стала последней из обнаруженных нами за 1906 год. Что происходило с обществом дальше, можно лишь догадываться, но очевидно, что слишком большой активности оно не проявляло. Возможно, что и вовсе «все разошлись по домам», в том смысле, что играли в квартирных турнирах, не вынося это на публику, хотя в других городах даже о таких турнирах иногда писалось в газетах. Что-то в Иркутске, говоря современным языком, «пошло не так», хотя шахматисты, естественно были, и через два года даже напомнили о себе, откликнувшись на призыв Томска сыграть матч по телеграфу из двух партий со ставкой в 25 рублей. Но увы, ни в иркутской, ни в томской прессе подтверждение тому, что указанный матч состоялся, пока не обнаружено.

Но даже имеющихся скудных сведений достаточно, чтобы увидеть, что «из оборота» вышли главные действующие лица – Ровинский, Пророков, Боголюбов, Несытов и другие. Из всех учредителей и организаторов «шахматную лямку» продолжал тянуть только Некрасов, который дотянул ее до 1920 года, став одним из основателей Иркутского шахматного клуба – советского аналога дореволюционного общества.

Можно предположить, что Ровинский и Пророков стали антиподами, заняв в предреволюционных и революционных событиях 1905 года разные позиции: Пророков сохранял верноподданническую, а Ровинский поддерживал демократическую. Пророков по-прежнему оставался цензором, и в это время газеты закрывались одна за другой, а Ровинский наоборот участвовал в становлении молодой прессы, и в 1910 году даже стал редактором-издателем газеты «Сибирская мысль», выходившей почти год. Вряд ли в этом издании нашлось место шахматам, хотя, казалось бы, кому уж сподручней это было делать, как не самому главному шахматисту города. Но увы… В Красноярске вот появился шахматный отдел, а в Иркутске – нет, хотя в какой-то момент наше общество превзошло красноярцев и по количеству шахматистов, и по и активности.

В эти годы Ровинский и Пророков стали самыми упоминаемыми в прессе из среды шахматистов. О Василии Михайловиче Ровинском было особенно много, кое-что в «его исполнении» мы уже видели (и еще увидим), а вот несколько выдержек о Владимире Самойловиче Пророкове из «Летописи Иркутска 1661–1940 гг.».

«1 февраля 1910. Состоялось заседание Выставочного комитета второй фотографической выставки. Председателем был избран И.М. Портнягин, товарищем его В.С. Пророков, секретарями И.С. Соколовский и Г.А. Перевалов (с. 228).

6 июня 1911. В помещении музея ВСОИРГО состоялось организационное собрание по созданию в Иркутске Ученой архивной комиссии. Правление ее избрано в следующем составе: о. И. Дроздов, В.С. Пророков, Н.В. Очередин, о. А. Азлецкий и М.П. Овчинников. На заседании правления обязанности распределились так: председатель – о. И. Дроздов, его помощник – о. А. Азлецкий, правитель дел – М.П. Овчинников и казначей – В. Пророков. Архивная комиссия наметила издание «Трудов» (с. 240).

17 сентября 1913. В 10 часов утра к перрону иркутского вокзала подошел поезд, с которым проездом на Дальний Восток прибыл путешественник и ученый Фритьоф Нансен. В парадных комнатах вокзала собрались представители ВСОИРГО Р.Ю. Зонненбург, Д.С. Пророков (ошибка: должно быть В.С. Пророков. – Р.М.) и Ф.Г. Ширяев, от Иркутского городского общественного управления городской голова К.М. Жбанов, от иркутского генерал-губернатора его адъютант О.П. Струве, представители Биржевого комитета. Ф. Нансена приветствовали К.М. Жбанов, О.П. Струве и Р.Ю. Зонненбург. На прощание фотографы Г. Енне и К.А. фон Эссен сняли всю группу встречи (с. 265)».

Как видно, Владимир Самойлович Пророков (между прочим, родной брат основателя Иркутской обсерватории Р.С. Пророкова и известной владелицы типографии К.С. Витковской) играл значительную роль в общественной, культурной и научной жизни Иркутска. Из упомянутых свидетельств следует, что его изображение можно найти на фотографиях, а так как при этом Пророков и сам являлся фотографом, то вполне вероятно, что именно он мог снять иркутских шахматистов. Осталось только найти такие снимки.

Встречается его фамилия и в других источниках, в частности в летописи Романова 1902–1924 гг. Еще одно упоминание о нем мы находим в книге воспоминаний редактора газеты «Восточное обозрение» Ивана Ивановича Попова «Забытые иркутские страницы», где указывается, что «чиновник губернатора В.О. Пророков» являлся цензором вместо отставленного от этой должности Звонникова, и что «Пророков уверял меня, что он не будет плохим цензором, а будет стараться «уберечь газету, которая теперь так нужна». Этот факт еще раз свидетельствует о благонадежности первых иркутских шахматистов для местных властей. Правда, инициалы Пророкова оказались не совсем верными, но Попов и Витковской их изменил с К.С. на К.О. Как мы уже писали, газета «Восточное обозрение», несмотря на «старание» Пророкова, все равно вскоре оказалась закрыта, а спустя немного времени по ее образу и подобию была создана новая газета «Сибирь», в которой спортивной информации оказалось еще больше, но уже не шахматной.

Еще одним значимым лицом шахматного процесса оказался присяжный поверенный Павел Дмитриевич Боголюбов. О нем тоже можно найти упоминания в иркутской истории. Все в той же «Летописи Иркутска 1661–1940 гг.» на странице 169 мы читаем:

«11 апреля 1905. В помещении Судебных установлений под председательством старшего председателя палаты Н.П. Еракова состоялось собрание по избранию должностных лиц совета присяжных заседателей. Председателем совета стал Б.С. Орнштейн, товарищем председателя – В.Д. Власов, членами – И.С. Фатеев, П.Д. Боголюбов и В.А. Харламов».

Не удалось пока обнаружить в летописях информации об инженере Иване Иеронимовиче Яблонском, но на страницах «Восточного обозрения» он все же засветился. В номере от 26 ноября 1905 года пишется:

«Председатель правления о-ва потребителей Заб. ж. д. инж. Яблонский обратился за содействием к правлению профессионального союза служащих дороги по след. поводу: грузы с предметами первой необходимости для о-ва страшно задерживаются Забайкальской ж. д. Так, грузы на участок Китайский разъезд, Маньчжурия и другие от 3 недель до 2 месяцев от Иркутска. Во многих линейных складах о-ва имеются десятки накладных, а товар в дороге. Таким образом, создается полная голодовка служащих линии. Правление союза поручило своему председателю М.Г. Натанзон немедленно войти в переговоры с начальником службы движения и выяснить причины задержки. На Сибирской дороге застряло до 300 вагонов с товарами О-ва».

И в дальнейшем Яблонский принимал участие в разрешении этой сложной ситуации, отстаивая интересы общества потребителей. Эта тема долгое время являлась одной из самых важных в газете, в связи с чем упоминалось и имя Яблонского. Так или иначе, но железнодорожники могут гордиться тем, что их люди оказались в числе организаторов первого шахматного кружка, и помимо инженера Яблонского это еще был и билетный кассир вокзала Иван Семенович Булгаков.

А вообще в этом смысле состав учредителей шахматного общества оказался весьма интересным: два железнодорожника (Яблонский и Булгаков), два юриста (Ровинский и Боголюбов) и два канцелярских работника (Пророков и Некрасов).

Продолжение следует.

На фото: Улица 3-я Солдатская (ныне Грязнова),
на которой в 1905 году находился дом Федулова,
ставший на короткое время пристанищем для
шахматистов. Увы, он, как и здание ремесленного
собрания, первым приютившее иркутских
поклонников Каиссы, похоже, не сохранился;

В одном из этих домов по улице Седова (бывшая
Средне-Амурская), судя по всему, и располагалась
квартира Н.Н. Ворожцова, превратившаяся
в начале 1906 года в шахматный клуб;

Владимир Афанасьевич Боярков (крайний справа)
на первом Всесоюзном турнире 1899 года.
За шахматной доской – корифеи русской шахматной
школы М.И. Чигорин (слева) и Э.С. Шифферс;

Наш адрес: 664007 г. Иркутск, ул. Карла Либкнехта, 107а.
Телефон (3952) 209-604. E-mail: chessns2016@yandex.ru.